Руководитель Крымской республиканской общественной организации по борьбе с наркоманией и алкоголизмом «Лествица», координатор антиалкогольного и антинаркотического направления отела социального служения и церковной благотворительности Симферопольской и Крымской Епархии Максимом Викторович Коловайло
Чего вы достигли за время работы, то есть, сколько вообще вы работаете в этой сфере?
Работаю в этой сфере уже девять лет, включая украинский период.
Учитывая то, что в начале нас было три человека, граждане РФ, и мы работали на украинской земле. Это было сложно. Но после референдума мы продолжили свою деятельность. При Украине у нас было 7 реабилитационных центров по всей Украине. В Крыму мы уже открыли 4 филиала: 2 в Симферополе, 2 в Севастополе. Сейчас мы приобрели участок и строим ещё один центр. Это будет уже основной центр, в котором реабилитация будет проходить на новом уровне. С другими технологиями и специалистами.
Я так понимаю, что количество мест увеличится, как и количество возможностей для людей?
Количество мест не увеличится, но увеличится качество. Это будет порядка 10-15 человек, и они будут отбираться в ограничении по возрасту. Людям одного возраста легче восстанавливаться, поскольку единое мышление лучше.
Расскажите, пожалуйста, какие вы проводите акции? В каких мероприятиях участвуете?
Наверное, начать надо с того, что раньше мы вообще ни в чём не участвовали. Мы жили обособленно, сами по себе. Потом, когда ребята начали вооцерковляться, пришло понимание того, что им нужно социально адаптироваться и передавать свой опыт другим. И в это время мы начали сотрудничать с городскими властями. Мы приобретали какие-то краски и закрашивали объявления о продаже наркотиков. Потом мы узнали, что в городе существует программа поддержки, даются субсидии, и мы в этом конкурсе поучаствовали. С Божией помощью победили. Мы назвали свой проект «Социальный патруль» и ребята начали в нём активно участвовать. Это были: профилактика ЗОЖ, негативное влияние ПАВ (психо-активных веществ) на организм человека.
А как это происходило? То есть вы собирали людей и рассказывали им эту информацию, также продолжали закрашивать объявления на стенах домов?
Мы не останавливались закрашивать надписи. Мы не собирали здесь людей – мы выходили к людям. То есть мы каждое воскресение выходили на акцию. Брали с собой плакаты о вреде алкоголя, наркотиков, сигарет. У нас были с собой значки «я не курю», «я не пью» и «ЗОЖ», и мы таким способом в парках, перед кинотеатрами, в центре города работали с людьми. Этим способом продвигали трезвение народа в массы.
И это, я так понимаю, ещё и восстановившиеся люди поддерживали?
Естественно, это уже ребята, которые прошли от полугода до года реабилитацию. Кто-то собирается и уезжает, а кто-то остаётся волонтёром. Хотя, по своему опыту скажу, что реабилитация должна длиться 3 года. То есть 2-3 года человек в любом случае должен пройти определённый этап. Со временем человек решает, куда ему двигаться. Но, в целом, у ребят, которые здесь остаются устойчивая ремиссия дольше. У нас количество людей, которые действительно восстанавливаются соотноситься как 1 к 10. Один человек, который действительно хочет что-то поменять.
Расскажите, а может, есть какие-то случаи, в которых есть ваши личные вклады в кого-то из ребят, которые восстановились?
Они все для меня как братья. Я очень многих люблю, потому что смотришь на человека, какой он пришёл, и что с ним сейчас, и, в целом, что дальше происходит. Есть результаты положительные, и те, кто в семьи вернулись. У нас сейчас четыре руководителя из них: у меня, Божией милостью, 2-е детей родилось, у Олега в Севастополе 2-е детишек, у Артемия в Севастополе тоже 2-е. Наш девиз: Мы бывшие живём настоящим и верим в будущее.
То есть, даже бывают такие ситуации, что человек возвращается к жене, даже если отношения были разрушены?
Есть. Вы эту историю расскажите, потому что я как бы говорил с этим человеком. Он сейчас успешно работает водителем. Всё прекрасно и ребёнок у них и жена довольна. Постоянно поддерживаем отношения, чай пьем. И вообще, мы со всеми выпускниками центра стараемся поддерживать отношения. Это само происходит. Либо он трезвый звонит и говорит, что там всё хорошо, либо он звонит и говорит, что всё, он опять в этом болоте, нужна помощь. Он приезжает и начинается всё заново.
Зависимость, она сама по себе – грех и страсть. Страсть очень долго врачуется, потому что она может всю жизнь человека спихивать и беспокоить. Но надо эти вспышки уметь гасить в себе. Для этого существует церковь. У человека начинается вспышка, он при Храме, где есть батюшка, у которого можно попросить помощи. Следуешь советам, и это работает.
То есть, вы видите, что именно восстановление с помощью церкви, духовности, оно намного эффективнее, чем какой-либо светский центр?
Абсолютно уверен. Ничто не заменит реабилитацию светскую и духовную. Духовная реабилитация эффективнее, и это доказано всеми институтами.
Максим, расскажите, пожалуйста, какие вы сейчас ставите глобальные задачи помимо того, что вы строите свой центр?
Глобальная задача всё-таки построится, потому что это одна и тех целей и задач, которая стоит перед нами в первую очередь. Построить хороший, добротный дом, чтобы ребятам там было уютно. Также, выйти на уровень поддержки государства, то есть те же гранты, чтобы открыть группу самопомощи в Симферополе, открыть социальное бюро, социальную столовую.
Расскажите, пожалуйста, люди, которые приходят восстанавливаться, они ничего не платят вам за это. Кто это всё спонсирует и финансирует на данный момент?
Девять лет назад мы находили какие-то виды работ, их выполняли и нам за это аренду дома закрывали, жертвовали продукты, финансы. На данном этапе мы уже второй год участвуем в субсидии министерства социального труда. В том году выиграли, надеюсь, что и в этом победим. Уже аренду помещения нам оплачивает государство. Называется этот проект «Дом трудолюбия». Соответственно, нам оплачивают, и мы за счёт этого живём, также у нас есть подсобное хозяйство, и хрюшки есть, и курочки.
Как человек проходит реабилитацию?
Во-первых, человек должен прийти в себя, одновременно с этим начинается его постепенное вооцерковление. У нас есть утреннее и вечернее правило – молитвы, разбор Евангелия по церковному календарю, по толкователю того или иного святого. После этого начинаются трудовые послушания. У кого-то на территории центра, у кого-то в городе. Два дня в неделю мы читаем акафисты. Каждый вторник у нас работает психолог. В понедельник у нас идёт такое психо-духовное занятие «Заповедь недели». То есть, на предыдущей неделе ребятам даётся задание, и они эту неделю с этим заданием идут. В пятницу у нас видео-лекторий, либо культурологический блок. В субботу приезжает духовник центра. В воскресение выходной день и причастие.
Воскресение ребята здесь обычно проводят?
Кому можно выйти в город, те выходят в город, кому пока нельзя – находятся здесь. А так в основном все здесь, потому что они всё равно привязаны к этому дому. Они здесь просвещаются.
Вы рассказывали про психолога, про вот эти встречи, где ребята практикуют какое-то одно послушание, бывает ли, что кто-то может сказать неправду, а потом он всё равно очищает сердце. Как это происходит?
Всяк человек ложь. Мы же не можем залезть человеку в голову и посмотреть что там. Его дело, если он обманул и его дело, если он обманывает священника на исповеди. За это ему всё равно держать ответ перед Богом. Потому, ребятам, которые занимаются здесь, изначально объясняется перед кем они будут держать ответ. Соответственно, если они знают, что они всё равно будут отвечать перед Богом, они понимают, что это лучше не делать. Чтобы этого не понимать, надо быть наглецом, и обычно такие люди долго не задерживаются. Сама обстановка вытеснит отсюда такого человека, потому что мы здесь молимся, меняем свою жизнь, стараемся не материться, не гневаться. Это всё равно всё влияет на человека. Его же из негативной среды взяли и поместили в благоприятную. Конечно, первое время ему в этой оболочке очень некомфортно. Он привык жить, как он хочет, а здесь есть определённые правила.
